we're marching into sunset
Не люблю собак. Бестолковые, несамостоятельные, от детей отличает только количество шерсти.
Гулял сегодня с этим мелким идиотом, а тут сосед с огромной псиной, без поводка. Что большая псина умнее этой крысы, сомнений нет, но мой-то сразу трехэтажным лаем обложил. И на команду хозяина гигант почему-то сегодня решил не реагировать и помчался к нам. На руки этот мешок с костями я схватить не успел, ясное дело, да и мне мои музыкальные руки нужны никак не перекусанными.
В итоге: этот беовольф скачет вокруг меня, норовя откусить мелкому голову, а я дергаю за поводок, перекидывая хрипящего мелкого по воздуху из стороны в сторону, что было скорее похоже на удушение.спасатель из меня так себе. Когда зов природы взял наконец верх над чувством охоты, чудовище от нас ускакало так же быстро, как и появилось. И тут только я по свистящим хрипам и заметил, что чуть не задушил своего пса.
Отвратительное такое чувство вины.
***
Ничего не имею против убийств, - но: любое убийство должно быть оправданным. Опуская первобытные инстинкты, как минимум нужен личный интерес или непреодолимое желание. Да пусть хоть вам понадобился абажур из чьих-нибудь легких, это уже что-то значит. Но никак не случайное и бесцельное прекращение чьей-то жизни. Это слишком тупо. Меня даже кривит, насколько это не красиво.
Это только мое мнение. Но оно мне помогает сдерживать мои периодические порывы к убийству птиц.
Да, если бы я решил начать убивать, первыми жертвами были бы птицы. Может, они бы стали и последними.
Каждый день по дороге в универ я смотрю на ворон, которые смотрят на меня, на воробьев, прыгающих вокруг ворон, в надежде отобрать найденную ими еду. Они забавные. Но я бы их убил, если бы захотел этого чуточку больше.
Я впервые почувствовал это в 7 классе. Была весна, как сейчас, - помню, солнце уже вовсю палило в окно и слепило меня. На уроке русского языка мы писали очередной диктант, и нам продиктовали предложение: "У птиц кровь в шесть раз горячее нашей". Это было последнее, что я услышал из того диктанта.
Я посмотрел на свою ладонь и представил, как на ней сидит воробей. Я сжимаю руку в кулак, и пернатое тельце с тихим хлюпом лопается. И ладонь вся пачкается кровью, брызги попадают в лицо. Кровь бежит по запястью, к локтю, и забирается в подвернутые манжеты. Она настолько горячая, что почти кипяток, но я слишком зачарован ее видом, поэтому не чувствую, больно ли мне. Живая, горячая, густая, красная, ярко-ярко красная, с металлическим запахом. Чувствую, что кружится голова и тяжело дышать, слишком жарко, я едва успеваю глотать слюну.
Разжимаю ладонь, в ней - все, что было воробьем: тоненькие лапки торчат в кровавой лужице, перья, свернутая на бок маленькая голова закрытыми глазами, как будто он спит. Мурашки по спине от такой картинки. Встряхиваю рукой, чтобы прогнать этот бред, и перевожу взгляд на учительницу. И не вижу ничего, кроме ее красной помады. Темно-алой помады, слишком яркой на ее старом бледном лице.
И все прошло. Вернее, я так думаю. Меня часто посещают такие образы, но это все мое воображение. Я не психопат, конечно. Просто иногда бывает.
И я не думаю, что я когда-нибудь решу кого-нибудь убить. Если начинать, то нужно делать до конца. Это долго, нужно продумывать все, подготовить, много тренироваться и блаблабла - слишком муторный процесс для меня, у которого не настолько сильное желание со всем этим возиться.
Лень определенно приносит больше пользы, чем вреда.
Гулял сегодня с этим мелким идиотом, а тут сосед с огромной псиной, без поводка. Что большая псина умнее этой крысы, сомнений нет, но мой-то сразу трехэтажным лаем обложил. И на команду хозяина гигант почему-то сегодня решил не реагировать и помчался к нам. На руки этот мешок с костями я схватить не успел, ясное дело, да и мне мои музыкальные руки нужны никак не перекусанными.
В итоге: этот беовольф скачет вокруг меня, норовя откусить мелкому голову, а я дергаю за поводок, перекидывая хрипящего мелкого по воздуху из стороны в сторону, что было скорее похоже на удушение.
Отвратительное такое чувство вины.
***
Ничего не имею против убийств, - но: любое убийство должно быть оправданным. Опуская первобытные инстинкты, как минимум нужен личный интерес или непреодолимое желание. Да пусть хоть вам понадобился абажур из чьих-нибудь легких, это уже что-то значит. Но никак не случайное и бесцельное прекращение чьей-то жизни. Это слишком тупо. Меня даже кривит, насколько это не красиво.
Это только мое мнение. Но оно мне помогает сдерживать мои периодические порывы к убийству птиц.
Да, если бы я решил начать убивать, первыми жертвами были бы птицы. Может, они бы стали и последними.
Каждый день по дороге в универ я смотрю на ворон, которые смотрят на меня, на воробьев, прыгающих вокруг ворон, в надежде отобрать найденную ими еду. Они забавные. Но я бы их убил, если бы захотел этого чуточку больше.
Я впервые почувствовал это в 7 классе. Была весна, как сейчас, - помню, солнце уже вовсю палило в окно и слепило меня. На уроке русского языка мы писали очередной диктант, и нам продиктовали предложение: "У птиц кровь в шесть раз горячее нашей". Это было последнее, что я услышал из того диктанта.
У птиц кровь в шесть раз горячее нашей
У птиц кровь в шесть раз горячее нашей
У п т и ц к р о в ь в ш е с т ь р а з г о р я ч е е н а ш е й
У птиц кровь в шесть раз горячее нашей
У п т и ц к р о в ь в ш е с т ь р а з г о р я ч е е н а ш е й
Я посмотрел на свою ладонь и представил, как на ней сидит воробей. Я сжимаю руку в кулак, и пернатое тельце с тихим хлюпом лопается. И ладонь вся пачкается кровью, брызги попадают в лицо. Кровь бежит по запястью, к локтю, и забирается в подвернутые манжеты. Она настолько горячая, что почти кипяток, но я слишком зачарован ее видом, поэтому не чувствую, больно ли мне. Живая, горячая, густая, красная, ярко-ярко красная, с металлическим запахом. Чувствую, что кружится голова и тяжело дышать, слишком жарко, я едва успеваю глотать слюну.
Разжимаю ладонь, в ней - все, что было воробьем: тоненькие лапки торчат в кровавой лужице, перья, свернутая на бок маленькая голова закрытыми глазами, как будто он спит. Мурашки по спине от такой картинки. Встряхиваю рукой, чтобы прогнать этот бред, и перевожу взгляд на учительницу. И не вижу ничего, кроме ее красной помады. Темно-алой помады, слишком яркой на ее старом бледном лице.
И все прошло. Вернее, я так думаю. Меня часто посещают такие образы, но это все мое воображение. Я не психопат, конечно. Просто иногда бывает.
И я не думаю, что я когда-нибудь решу кого-нибудь убить. Если начинать, то нужно делать до конца. Это долго, нужно продумывать все, подготовить, много тренироваться и блаблабла - слишком муторный процесс для меня, у которого не настолько сильное желание со всем этим возиться.
Лень определенно приносит больше пользы, чем вреда.